|
|
| Дню победы посвящается |
 Живет в городе Ужур человек из военной легенды, ставший для многих достойным примером подражания, бывший связист, автоматчик и артиллерист, кавалер боевых орденов, фронтовик Яков Фролович Белецкий.
– В апреле 1941 года мне исполнилось восемнадцать лет. 22 июня... Как-то не верилось, что война уже есть. Хотелось думать: это какая-то ошибка. Все уладится. Но 23 июня мы, за день повзрослевшие мальчишки из села, что недалеко от города Чернигова, стояли во дворе Куликовского райвоенкомата. А ровно через неделю, когда наш эшелон прибыл в город Жлобин, встретились с Войной…
Когда человек видит во сне что-то страшное, он просыпается. Но это был не сон. Такое присниться не может. Вражеские бомбардировщики с воем один за другим пикировали на станцию, забитую эшелонами с танками, орудиями, боеприпасами, людьми. Страшной силы взрывы всколыхнули, вздыбили землю, взметнулись непроницаемой огненно- черной стеной. Надсадно до боли в ушах грохотом рвущихся снарядов и скрежетом металла содрогался воздух. Была ночь, и ничего нельзя было разглядеть за сплошным смерчем пожарища. Мы, еще не державшие в руках оружия, почерневшие от копоти и пыли, испуганные невероятным, лежали на своей земле. Тяжким грузом давили на нас боль и досада: «Ну почему, почему они так безнаказанно оккупировали наше небо?»
А потом наступила тишина. Бесконечной стала она для друзей моего детства из деревни с добрым названием Муравейка, ребят, даже ни разу не успевших выстрелить.
Краткосрочные учебные курсы молодого бойца под Курском, и при полном боевом снаряжении 50–60 км в день мы совершаем многодневный переход до города Воронежа. Это звучит просто – «совершаем переход». Тогда мы еще были необстрелянные парнишки. Этот наш «недостаток» методично, по нескольку раз в день «устраняли» самолеты врага. Даже хищный зверь, добывая пищу, делает выбор. Фашистские стервятники такого правила не знали. На бреющем полете, с палаческим покоем, наслаждаясь только им понятным садизмом, повторяя заходы, они сыпали бомбы и расстреливали из пулеметов всех и вся – женщин, детей, стариков, убивали скот, который вели по дорогам беженцы.
Мы, оставшиеся в живых, шли дальше, задыхались от кошмарного зрелища бездыханных растерзанных тел по обочинам дороги и с непередаваемым страхом осторожно обходили темно-кровавые лужи. Мы молчали, и неотступно нас преследовала мысль – какие матери породили эти чудовища? За что эти звери убивали тех, кто не был ни солдатом, ни партизаном? В чем их вина? В том, что эти обездоленные пытались уйти от войны, спасаясь от рабства фашизма? А может, в том, что жили они на земле, которая зовется одним словом – Россия?
Поредевшая, вобравшая в себя ужасы войны, пропитанная ненавистью и стремлением мстить, – такою пришла наша часть на передовую и заняла оборону близ города Череповца. Начались фронтовые будни.
Памятный для меня бой. Приказано захватить и уничтожить вражеские доты. Подползли как можно ближе и приготовились для решительного броска. В напряжении ждем команды к началу атаки.
Я не знаю, как долго длилось это томительное ожидание, но для нас оно было вечностью, ощущением чего-то тягостного, непоправимого. И вдруг разом ухнули, завыли минометы противника. В сплошном, шквальном ливне вражеских мин вскипело и задымилось снежное поле.
Осколок мины, пробив каску, вошел в голову. Контузия. Назойливый шум в ушах. Госпиталь. Не долечившись, отказываюсь от эвакуации в тыл и прошусь на передовую.
И вот я уже наводчик 191-й стрелковой дивизии 8-го противотанкового дивизиона.
Заряжающим у меня был отличный парень Александр Шарапутдинов – Саша, проживший так недолго...
В тот зимний день наша рота отражала танковую атаку противника. Лежали на снегу, используя естественные укрытия. Если вам скажут, что на войне не страшно, – это неправда. Страшно само ожидание кровавой страды. Над заснеженным полем нависло свинцовое небо, пронизывающая поземка и какая-то зловещая тишина... И вот с нарастающим гулом, разбрасывая смерть из пушечных стволов, движутся на нас бронированные дымящиеся коробки. Раздавить торопятся. Их много, не менее двух десятков. И не может защитить тебя замерзшая мать-земля. И только тогда проходит боязнь, когда слева от нас, многотонно лязгая гусеницами, выросла стальная громадина. Мы не сговариваемся. В едином порыве, поднявшись во весь рост, вложив в размах накипевшую ярость к четырежды проклятым фрицам, швыряем бутылки с зажигательной смесью по черным крестам на башне. За грохотом мы не слышим звона разбитого стекла, но ясно видим, как горит знаменитая гитлеровская сталь. В бессильной злобе, предвидя свой неизбежный конец, заметался танк по полю смердящим факелом. Такая же участь постигла алчного хищника справа. Но торжествовать некогда. Прямо на нас, выпустив пулеметное жало трассирующих пуль, осатанело ринулась еще одна гремучая гадина. Двух решений быть не могло – жизнь или смерть? Времени только на один выстрел. Сохраняя спокойствие, как на учениях, я плотнее прижал к себе приклад противотанкового ружья и плавно нажал на спусковой крючок. В каком-то неистовом бешенстве танк закрутился на месте с перебитой гусеницей и замер. Горячим был мой заряжающий. Поторопился. Несмотря на уговоры повременить, приподнялся, чтобы добить вражину. Свирепым оскалом огрызнулась раненая гидра. Пулеметная очередь прошлась по Сашкиной груди. Война ударила его свинцом, а он так любил жизнь, мечтал совершить что-то необыкновенное и не родился солдатом – он умер им. Надо всегда помнить: мы остались живы, потому что погиб кто-то вместо нас.
Автор: Анатолий Светлов |
| Комментарии |
08 Мая 2013, 17:41:26
ЧЕСТЬ И СЛАВА!!!! таким отважным людям!!!! благадаря им мы до мих пор живы! |
09 Мая 2013, 11:12:39
С днем победы уважаемые !!!!!!! |
17 Мая 2013, 19:37:54
Спасибо за ПОБЕДУ!!! |
|
| Рейтинги |
|
Рейтинг доступен только для пользователей.
Пожалуйста, залогиньтесь или зарегистрируйтесь для голосования.
Нет данных для оценки.
|
|
|
Dorothy Boswell
СКАЧАТЬ КНИГУ О УЖУРЕ
